Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
В 1987 году в Латвии поступления из РСФСР и Украины составили 22,8 % от величины всего произведенного национального дохода республики – на 57,1 млн рублей. С годами разрыв между ввозом и вывозом только возрастал. Например, в 1988 году для Эстонии этот разрыв составил 700 млн рублей, для Литвы – 1 млрд 530 млн рублей, для Латвии – 695 млн рублей[116].
Иными словами, вся государственная политика по всем направлениям строилась на удовлетворении интересов национальных окраин, а интересы коренного населения РСФСР приносились в жертву этому абсолютному меньшинству. В то время как экономика и инфраструктура союзных национальных республик жирела и пухла, исконно русские города и веси нищали.
В 1997 году известный писатель и ученый Александр Кузнецов писал:
«Горько становится на душе, когда видишь старые русские города. Старинные дома с обвалившейся штукатуркой, деревянные одноэтажные дома ушли по окна в землю, а двухэтажные покосились и пропахли уборной. Картина знакомая. Так выглядят сейчас все старые русские города, не то что кавказские или среднеазиатские.
Ереван целиком построен в годы советской власти. Раньше он состоял из глинобитных и каменных одноэтажных домишек, а теперь возведен из благоустроенных многоэтажных и, заметьте, нетиповых домов, облицованных разноцветным туфом. И ни одного старого дома во всем городе. Советский период – золотой век для Армении. В Тбилиси оставили одну старую улицу, как памятник истории. Реставрировали ее, выглядит как картинка. Все остальное выстроено заново, как и в других кавказских городах.
О среднеазиатских республиках и говорить нечего – дворцы, театры, парки, фонтаны, все в граните и мраморе, в каменной резьбе. Богатели, тяжелели 70 лет края государства, чтобы, насытившись, потом отвалиться. Россия же как была нищей, так и осталась».
Председатель Совета министров РСФСР в 1971–1983 годах М.С. Соломенцев вспоминал, как в начале 1970-х годов в поездке по Брянской области видел целую деревню, с Великой Отечественной войны живущую в землянках. В своих мемуарах он пишет: «Когда Брежнев рекомендовал меня на должность предсовмина РСФСР, я поставил лишь одно условие: перестать затюкивать Россию. Леонид Ильич, помнится, не понял меня, спросил: «Что значит затюкивать?» Я объяснил: отраслевые отделы ЦК и союзное правительство напрямую командуют российскими регионами и конкретными предприятиями, руководствуясь больше интересами союзных республик, оставляя России лишь крохи с общесоюзного стола»[117].
Любопытную картину в июне 1992 года нарисовал в этом плане в «Независимой газете» (12 июня) Иван Силаев, первый премьер-министр ельцинского правительства.
Став летом 1990 года первым председателем Совета министров независимой России, Иван Силаев обнаружил, что в течение всех лет советской власти РСФСР ежегодно выплачивала союзным республикам, включая Украину, а с 1940 года и Прибалтийским республикам, по 46 млрд рублей в год. Пересчитав эти деньги по существовавшему в 1990 году валютному курсу (один доллар США был равен 60 копейкам), премьер в июне 1991 года доложил первому президенту России Борису Ельцину, что РСФСР ежегодно направляла на развитие союзных республик 76,5 млрд долларов.
После его доклада независимое правительство РСФСР потребовало в корне изменить практику истощения экономического ресурса России и в дотационный фонд заложить только (только!) 10 млрд рублей. Да и то при условии, что та республика, которая будет брать средства из этого фонда, будет делать это не безвозвратно, а только в кредит и обязуется заключить с правительством РСФСР соглашение о поставках своей продукции в счет обязательного погашения кредита в оговоренный срок. Услышав это, республиканские лидеры, включая Украину и Прибалтийские союзные республики, тут же потребовали от президента СССР М. Горбачева «поставить этих русских на место»…
Эта большевистская линия сказывалась и на кадровой национальной политике в союзных республиках.
В центральных комитетах партии в союзных республиках СССР первым секретарем ЦК назначался, как правило, представитель так называемой титульной нации, а вторым секретарем ЦК (в обязательном порядке) – партийный работник русской национальности. В задачи последнего входило в основном соблюдение правил функционирования единой (союзной) экономической политики. В политическую сферу, идеологическую в том числе, этот второй секретарь мог вмешиваться только в исключительных случаях, и то не прямо, а исключительно через Москву.
Не мог он никак влиять и на кадровую политику в республике. Какой бы процент населения некоренной нации ни проживал в республике, все ключевые должности во всех сферах жизнедеятельности республики неизменно занимали представители коренной национальности. Причем это относилось абсолютно ко всем некоренным нациям и народностям. В Тбилиси, например, могла проживать какая угодно многочисленная армянская диаспора, но в руководстве города или республики ее интересы представлять мог только грузин.
Между тем до 1917 года цари Дома Романовых проводили совсем иную политику в этом плане.
Исследуя эту проблему, известный российский историк Алексей Миллер пишет, что до революции «имперская нация», то есть русские, в кадровом составе чиновничества были представлены адекватно их численности, равно как и другие существовавшие на тот момент нации и народности. «Исследуя состав бюрократии на западных окраинах», – пишет он, – следует отметить, что «представители местного населения были представлены среди чиновников в пропорциях, которые в целом соответствовали удельному весу различных этнических групп в этих губерниях».
Иными словами, Сталин, как единоличный властитель в СССР с конца 1920-х годов, в этих вопросах кардинально отошел от политики русских царей, которые, во-первых, внимательно следили за тем, чтобы во властных структурах национальных окраин строго соблюдалось пропорциональное представительство всех народов и наций, проживающих на этих территориях. А во-вторых, наместник «Белого царя» на национальных окраинах отнюдь не был такой, по сути, декоративной фигурой, какой был в союзных республиках СССР русский второй секретарь ЦК союзной компартии.
Как пишет А. Миллер, большевики после 1917 года вообще создали довольно странную империю. В отношении малочисленных национальностей и народов в ее составе СССР вообще представлял собой «империю наоборот». Эту особенность сталинской политики в отношении русских отмечают не только российские историки.
«В рамках советской политики государствообразующий народ, русские, – пишет профессор А. Миллер, – должен был подавлять свои национальные интересы и идентифицировать себя с империей положительного действия». Большевики пошли даже на то, что отказывали «в праве на национальную автономию в местах компактного проживания русских в союзных республиках», в «праве на национальное представительство во властных структурах автономных республик», более того, осуждали «русскую культуру как буржуазно-помещичью, как имперскую культуру угнетателей». «Большевики, по сути… создавали национальные элиты там, где их не было или они были слабы. Они распространяли и поддерживали в массах различные формы национальной культуры и идентичности там, где эта задача стояла на повестке дня. Они способствовали территориализации этничности и создавали национальные образования на разных уровнях».
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
